Что для меня семья? Пожалуй, самая противоречивая и сложная проблема. Мы совсем разные люди, у нас разные цели и убеждения, и мы не хотим слушать друг друга. Всё в доме подчинено капризу матери. Я не осуждаю её – я понимаю, что это её характер такой, ничего тут не попишешь. Но знаешь, это только видимость – все делают вид, что покоряются, а сами остаются при своём мнении. Возможно, я пойму её, когда у меня самой будут дети, но сейчас эти вопли и истерики вызывают желание лезть на стенку. Гораздо проще любить свою семью на расстоянии.
Я признаю точно и бесповоротно тот факт, что сейчас выжидаю. Я жду момента, когда мне будет удобно опять отделиться, чтобы больше никогда не возвращаться в их общество дольше чем на пару дней. Я признаю, что это жестоко, что это плохо, что свою семью надо любить и всё такое. Я признаю, что часто была неправа и не всегда вела правильный образ жизни. И я признаю тот факт, что я циничная неблагодарная сволочь, каковой она меня считает. Да пусть. Я уже спокойно отношусь к обвинениям – я привыкла к ним давно – но улыбаться и показывать, какие они все благородные и великодушные – приняли меня в лоно семьи и даже совершают всякие действия для моего благополучия – нет уж, увольте. Отрекитесь от меня. Мне так будет гораздо легче дышать.
В последующие годы моей жизни я постараюсь как можно меньше соприкасаться с ёлками. Серьёзно. Она теперь вызывает только мысли о скандалах, истериках и обвинениях.
В последующие годы моей жизни я постараюсь найти обратно свой школьный игнор. Когда вокруг меня был свой собственный мир, а люди вокруг – не более чем галлюцинации, чьи мнения долетали до меня как через подушку.
Я больше не верю Сане. Я не чувствую от него защиты или поддержки.
Я постараюсь больше верить в свои идеи. У меня появилась одна новая – её надо суметь удержать, потому что до возможности её реализации не меньше полугода времени. Я буду держаться за идею, потому что больше у меня ничего не осталось.
Сомневаюсь, что когда-нибудь найду в себе силы завести семью.
Знаешь, а никто из них даже не поинтересовался, каково мне после провала.
Я признаю точно и бесповоротно тот факт, что сейчас выжидаю. Я жду момента, когда мне будет удобно опять отделиться, чтобы больше никогда не возвращаться в их общество дольше чем на пару дней. Я признаю, что это жестоко, что это плохо, что свою семью надо любить и всё такое. Я признаю, что часто была неправа и не всегда вела правильный образ жизни. И я признаю тот факт, что я циничная неблагодарная сволочь, каковой она меня считает. Да пусть. Я уже спокойно отношусь к обвинениям – я привыкла к ним давно – но улыбаться и показывать, какие они все благородные и великодушные – приняли меня в лоно семьи и даже совершают всякие действия для моего благополучия – нет уж, увольте. Отрекитесь от меня. Мне так будет гораздо легче дышать.
В последующие годы моей жизни я постараюсь как можно меньше соприкасаться с ёлками. Серьёзно. Она теперь вызывает только мысли о скандалах, истериках и обвинениях.
В последующие годы моей жизни я постараюсь найти обратно свой школьный игнор. Когда вокруг меня был свой собственный мир, а люди вокруг – не более чем галлюцинации, чьи мнения долетали до меня как через подушку.
Я больше не верю Сане. Я не чувствую от него защиты или поддержки.
Я постараюсь больше верить в свои идеи. У меня появилась одна новая – её надо суметь удержать, потому что до возможности её реализации не меньше полугода времени. Я буду держаться за идею, потому что больше у меня ничего не осталось.
Сомневаюсь, что когда-нибудь найду в себе силы завести семью.
Знаешь, а никто из них даже не поинтересовался, каково мне после провала.