Как-то особенно остро тоскуется в этом году по запаху вишневого табака и жардину непременно в кастрюльке, поварёшкой по дешевым икеевским чашкам.
И никогда, что странно, не флешбэчит по другим осеням, ни по недавней нюдовой осени, ни по осени, встреченной в состоянии ветра, ни по осени возвращения. Нет, только по моей самой первой питерской осени - по той осени, когда я родилась заново.